Анастасия Вернер - Босоногий друг [СИ]
Папа тоже с интересом оглядел нерадивую дочь.
- Что ты с ними сделала? - опешил он. - Они как на войне побывали!
Я сделала шаг, другой, слыша, как некоторые доски прогибаются и скрипят под моим весом. На секунду даже забыла, как дышать.
Мама. Папа. Живы.
Неужели я сделала это? Я их спасла? Спасла. Живые родители. Ничего важнее в жизни быть не может. Их улыбка - вот всё, что мне было нужно.
- Я так рада вас видеть, - хрипло выдавила, чем повергла родителей в шок.
- Дорогая, ты в порядке? - нахмурилась мама.
В этот момент я добрела до её кресла и плюхнулась перед ней на пол, упираясь лбом ей в колени. Представляю какими ошарашенными взглядами они с папой переглянулись. Я почувствовала мамины руки на своей голове - она нежно гладила меня, пытаясь успокоить, хотя я вроде и не плакала.
- Даня, что ты сделала со своими волосами? - возмущённо вопросила она. - Неужели ты думаешь, что это отпугнёт твоего жениха? Дочка, мы уже говорили, что бал не отменим, так что смывай этот ужас.
Ужас. Какое правильное слово.
Ужас.
- Это не краска, мам, - тихо проговорила я. Оторвалась от её колен и подняла полный раскаяния взгляд. - Это уже не смыть.
- Дочка, почему мне кажется, что что-то произошло? - настороженно спросил папа.
Я посмотрела на него и тут же опустила взгляд, уставившись в пол, не в силах вынести этот тяжкий груз вины.
- Мне нужно вам кое-что рассказать. Я совершила ужасную ошибку, за которую вы никогда меня не простите...
***
Находиться в своей комнате было очень непривычно. Видеть родную огромную мягкую постель... её кованую спинку, вплотную прижатую к стене. На ней ясно виднелись царапины от моего маленького ножика, которым я иногда баловалась от безделья. В самом углу комнаты расположился огромный шкаф из темно-коричневого дерева, в котором было всего несколько пар платьев. У всех богатых леди обязательно должен быть внушительный гардероб. Это как лишнее доказательство статуса и красоты, но у меня с этим почему-то не сложилось.
В середине комнаты лежал ковёр цвета охры. Его чистили каждые два-три дня, но тёмные пятна грязи всё равно всплывали на нем с завидным постоянством.
Возле окна находился туалетный столик. Я сидела на мягком, обитом бархатом стуле, и смотрела в собственное отражение в зеркале.
Служанки постарались на славу - меня было просто не узнать. Идеально уложенная причёска крепко держала мои волосы в узде. Больше никаких растрепанных спутанных прядей. Элегантный пучок открывал не самую изящную, но оказывается, довольно привлекательную шею. Жемчужное ожерелье смотрелось великолепно, наконец-то придавая мне образ статной леди. Светло-зелёное платье сидело идеально, декольте было низким, но не глубоким, лишь чуть-чуть обнажая грудь.
Это было так странно. Смотреть на себя и не видеть взбалмошной девчонки. Вместо неё в отражении на меня глядела настоящая леди. Такая, какой и положено быть нормальной принцессе.
Правда, привыкнуть к волосам я так и не смогла. Не хватало сил без содрогания смотреть на это чёрно-белое нечто. Будь на моём месте Виктория, она бы наверняка придала этому недостатку особенность. Но я не была Викторией и не могла смириться с тем, что теперь половина моей головы седая. Волосы были словно выцветшими, постаревшими, и как будто напоминали мне: "смотри, что ты наделала".
Я тяжело вздохнула и вздрогнула, когда в дверь постучали.
- Ваше Высочество, - раздался грубый мужской голос за дверью, - вас ожидают в тронном зале.
- Спасибо, - вежливо поблагодарила.
Поднялась, шурша юбками. Маленькими шагами дошла до двери. Повернула ручку. В коридоре стоял лакей, обязанный проводить меня до тронного зала. Слабо кивнув, закрыла за собой дверь и не спеша двинулась в нужном направлении.
Путь был совсем недолгий. Сложно было лишь спускаться по лестнице. Не привыкшая носить платья, я запуталась в юбках и чуть не полетела носом вниз, благо лакей успел поддержать. Поблагодарив мужчину, я опёрлась на его руку и уже без приключений добралась до тронного зала.
Тяжёлые расписные двери открылись с гулким эхом, позволяя войти и вздрогнуть от величественности помещения. Зал был предназначен для самых разных мероприятий - от аудиенции короля до вечерних балов. В этот раз прямо в середине стоял огромный длинный стол, вокруг которого восседали король с королевой, герцоги и графы всего Первого Королевства, а так же ближайшие советники короля. Все они решали, что делать.
Я присела в глубоком реверансе, выражая своё почтение. И смирение.
- Её Высочество Даниила Рамиро Фердинан, - громко объявил королевский глашатай. Затем обратился ко мне: - Прошу вас, Ваше Высочество, пройдите вот сюда.
Послушно обошла всех, кто восседал за столом, и встала в указанном месте. Похоже, его выбрали специально, чтобы меня мог видеть каждый из присутствующих. А я могла смотреть в серьёзные глаза родителей, сидящих во главе.
- Уважаемый Совет Первого Королевства рассмотрел дело о произошедшем инциденте и готов огласить своё решение.
Глашатай сделал паузу, прокашлялся и только открыл было рот, чтобы продолжить, как вдруг папа остановил его одним взмахом руки.
- Я сам, - сухо сказал он и поднялся, отодвинув свой стул.
Мой отец был таким рослым, крупным мужчиной, что с трудом верилось, будто у него действительно может быть такая миниатюрная жена, как моя мама.
Интересно, как они познакомились? Как влюбились друг в друга? Они же такие разные... и по характерам и по внешности совсем не похожи.
Пресвятые Покровители. За все восемнадцать лет я так и не удосужилась спросить, как познакомились мои родители.
- Даниила Рамиро Фердинан, ты совершила неосмотрительный поступок, поставивший под угрозу существование всего Первого Королевства. Ты знала, как опасны демоны для этого мира, но всё равно решилась пойти на сделку с чудовищем, преследуя абсолютно несущественную цель. Твоя расторопность подвергла жителей всей королевской резиденции опасности. Желая утолить собственные потребности, ты чуть не погубила десятки жизней и не устроила разруху во всём Королевстве. Надеюсь, ты понимаешь, что Совет не может спустить такое с рук. Безответственность коронованной особы ставит управление всем королевством под угрозу.
Последние слова были произнесены с такой злостью, что я поёжилась.
Мне было стыдно смотреть на отца. Обычно весёлый и улыбчивый, теперь он был в ярости. Не представляю, что ему пришлось пережить, отчитываясь перед Советом за свою дочь.
